Каждую ночь Одесса ложится спать в каске, даже если каски нет. Подушкой становится коридор, ванная, подвал. Пледы, матрасы, детские игрушки переселяются туда, где нет окон. Туда, где меньше стекла и чуть больше шансов.
А наверху режут небо «шахеды» — стаями, десятками, сотнями. Их сбивают, да. Силы ПВО пишут сухими сводками: «большинство целей уничтожено».
Но в этом «большинстве» всегда есть страшное «не все». В Одессе уже не раз горели высотки и жилые дома — дроны били по городу и в прошлом, и сейчас, выбивая окна, поджигая квартиры, калеча людей и оставляя за собой чёрные дыры вместо уютных кухонь. Каждый такой прилёт — выстрел. Каждая сирена — щелчок барабана револьвера. Каждый «хлопок» над головой — это чей-то шанс не проснуться. Это и есть сегодняшняя русская рулетка по-русски: они нажимают на спуск где-то далеко, а пуля прилетает к нам — в спальню, в детскую, в родильный дом, в больницу, в дом престарелых.
По энергетике, по портам, по складам, по высоткам — не важно. Всегда слишком близко к чьей-то жизни. В последние недели удары по Одессе снова стали массовыми и тяжёлыми: дроны оставляют районы без света и тепла, ломают инфраструктуру, останавливают трамваи и троллейбусы, превращают целые кварталы в холодные тени. Четвёртый год войны.
Четвёртый год страна живёт между «воздушная тревога» и «отбой». Четвёртый год дети учат не только буквы, но и звуки: как гудит сирена, как свистит ракета, как хлопает «шахед», и чем отличается «далеко» от «слишком близко».
По всей Украине — та же рулетка. Сегодня горит дом в Одессе, завтра — в Полтаве или Тернополе, где одна ракета превращает обычную многоэтажку в братскую могилу, унося десятки жизней. Вчера — Днепр, позавчера — Харьков, где «шахеды» и ракеты бьют по жилым кварталам, школам, больницам, делая слово «тыл» пустым звуком. Нам говорят: «держитесь», «мы справимся», «ПВО усиливается». И это правда — украинское небо защищают изо всех сил, сбивают большую часть этих летающих бомб, когда-то запускают по 120 дронов за ночь, и 90 из них не долетают до цели. Но правда и другое: один из оставшихся десяти может оказаться твоим. Это ненормально.
Ненормально, когда люди засыпают, проверив, взяла ли мама с собой документы и зарядку к телефону в коридор. Ненормально, когда старики наизусть знают, где в подъезде «самое безопасное место». Ненормально, когда мы обсуждаем не планы на выходные, а вероятность следующей «массовой атаки по югу». Можно устать бояться. Можно устать злиться. Но нельзя к этому привыкнуть. Нельзя принять как «новую норму», что город у моря каждую ночь превращается в тир.
Мы имеем право на жизнь без барабанов револьвера над головой. Право ложиться спать у окна, а не на холодном полу в коридоре. Право слышать ночью море, а не двигатель «шахеда». Русская рулетка должна закончиться. Не тем, что нам «повезло».
А тем, что тот, кто поставил пистолет к виску нашей страны, рано или поздно сам окажется перед судом -и человеческим, и историческим. А до тех пор мы будем злиться, говорить, писать, защищаться, помогать друг другу и не молчать. Потому что молчание — это тоже крутить барабан, делая вид, что пуля вдруг сама собой исчезнет.
